Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна - Наталья Азимова

Лидер сыщиков медленно склонился над мертвым «телом» Тэаса Мойро. Сперва он хотел сорвать с него маску, чтобы уже больше никогда и ни в чем не сомневаться, но был слишком взволнован и напряжен, чтобы сделать все быстро. Он успел лишь поднести руку к маске. Иллюзионист отступил от входа, встряхнул кистями и расслабился. Окровавленный Тэас пропал.

– Иллюзия! – услышала певица, а затем отступила за занавес, завернулась в него и исчезла. Растворилась окончательно. – Иллюзия! Найдите его! Иллюзия!

Тэас выбежал на улицу и оказался на площади, прямо перед дворцом императора. Он кинулся в толпу. Безумная песня никак не выходила из его головы. И танец, и проклятая певица с ее неистовым пением. А снаружи так же, как и внутри дворца, играла музыка. Не только элита могла веселиться на маскараде. Все остальные жители города праздновали, но снаружи. Еще никогда прежде Тэас не видел столько народу ночью. Сперва он шел, пробираясь среди них, но затем вспомнил, что на нем нет маски, а среди простых горожан наверняка находятся и другие группы сыщиков.

– Праздник… – Он покачал головой. Не мог он осознать, что они праздновали в такую ночь. И в глубине души верил Бонниате, верил в тщетность и безысходность попыток, хоть и старался переубедить себя. – Почему вы все снаружи? Разойдитесь, – шептал он. Отовсюду раздавался смех. Им было так хорошо, а ему так плохо, но вовсе не от того, что другим было лучше. Он понимал ситуацию, они – нет.

Тэас бежал и искал взглядом сыщиков. Но они оделись так же, как и все остальные. Не он один мог обманывать. Мойро почти вырвался с площади, как вдруг со всех сторон периметр дворца стали окружать детективы. Их было много, и они еще не видели его. Тэас остановился. Так, чтобы его отгораживали от сыщиков хотя бы несколько рядов гостей.

Он глянул в небо, словно искал спасения там. Прямо над ним завис огромный дирижабль. Именно с него доносилась веселая музыка, под которую все танцевали. В толпе никто не обратил внимания, что площадь оцепили. Просто было слишком шумно, слишком много людей и эльфов. Тэас прокружился на месте, затем вырвал из толпы первую попавшуюся женщину. Она испуганно глянула на него.

– Простите, – извинился он. – Не покружитесь со мной немного?

Некоторое время она, словно кукла, смотрела на него, но затем вдруг приобняла, хоть и неловко, и даже стала танцевать. Он вел ее намеренно в сторону детективов, осторожно отталкивая всех остальных. Затем, быстро прикинув в уме, как все должно было выглядеть, подождал, пока другая пара окажется рядом с ним, повел девушку резко в сторону, так, что мужчина из другой пары случайно толкнул ее и она упала на одного из сыщиков. Страж порядка кинулся поднимать ее, а Тэас оттолкнул кинувшегося на него партнера из другой пары.

Сыщик успел уловить маневр Мойро, отпустил девушку и выстрелил. Люди и эльфы отбежали подальше, а Тэас, вырвавшись из оцепления, переместился.

– Проклятый танец! – выдохнул он через мгновение, упав на каменную дорогу перед огромным темным зданием.

– Нет сил? – услышал он женский голос. Все тот же. Тот, что шептал ему во время танца.

Тэасу вновь пришлось вскочить на ноги. Он безумно глянул на медленно шагавшую к нему даму в черном, Бонниату. Она аккуратно придерживала полы своего длинного платья. От нее сильно пахло корицей.

– Убирайся! – яростно выкрикнул он. – Убирайся! – Теперь он резко выхватил маго-пистолет и направил на нее.

– Танец отнял у тебя все силы? Уже не можешь элементарно переместиться? – спросила она холодным голосом, безжалостно глядя на него.

– Прочь, дикая тварь! Семь вечера! Семь! Вечера! А сейчас прочь! – Он выстрелил в нее. Сперва один раз, затем еще. Она лишь пошатнулась, ее контуры заколыхались, но потом восстановились. И она не была призраком. Нет.

– Уходи в свое время. – И зачем она повторяла это снова и снова, он все не мог понять. Видно, за этим крылось действительно что-то серьезное, за ее желанием убрать его отсюда.

– Убирайся! – потребовал он. – Уходи.

– Нет. Это ты уходи. Возвращайся в свое время, – спокойно повторила она.

Он вновь выстрелил, а затем резко взмахнул рукой и выпустил в нее поток магии. Но очень кратковременный. Черная магия в тот миг была похожа на облако, которое ударило в нее, а затем резко исчезло, потому что у Тэаса на большее не хватило сил. Однако вместе с облаком пропала и она. Мойро облокотился рукой о стену, чтобы не упасть, затем провел другой ладонью по мокрому лбу, убрал волосы и судорожно выдохнул.

Подождав пару минут, Тэас развернулся и направился в сторону темного здания. То было здание театра. Он медленно поднялся по лестнице, с трудом толкнул двойные двери и зашагал по темному гигантскому помещению. У него двоилось в глазах, поэтому в тот миг ему необходимо было просто добраться до кресла и отдохнуть. Тэас остановился возле очередной двери, тяжело прислонился к ней и замер. Вокруг было тихо. Прошло немного времени, и из-под дверей выбился магический свет. Словно там, в другом помещении, что-то вспыхнуло и тут же погасло. Тэас напряженно замер, а затем решительно толкнул двери с такой силой, что они ударились о стены. Он перешагнул через порог. Что-то белое мелькало в темноте. Что-то белое и тускло светящееся. Так тускло, что ему казалось, будто в здании просто пошел снег.

– Да что же это? – устало выдохнул он, уже не веря, что безумие когда-нибудь закончится.

Медленно приблизив руку к одной из магических ламп, Тэас с трудом зажег ее. Магия на время иссякла. Он слишком истощил себя, поэтому, когда лампа зажглась, он повалился на колени и стал непонимающе глядеть на сотни листов, что кружились в воздухе, словно кто-то сбросил целую стопку с потолка. А еще у него все плыло перед глазами. Листы падали на театральные кресла на разных уровнях зала, на сцену. Покрывали все.

Тэас поднялся на ноги и, опираясь на перила, подошел к ближайшему листу. Поскольку горела лишь одна настенная лампа на целый театральный зал без окон, то сцена и большая часть рядов были окутаны тьмой. Тэас замер, сосредоточился. Постарался, чтобы головная боль прошла, и прочел лишь одно-единственное имя в тексте. ОПЯТЬ. От этого имени ему стало не по себе. Тогда он прочел всю строчку, затем впился глазами в текст. А после прочтения выждал несколько секунд и, набравшись сил, стал собирать все остальное. Прочитав лишь небольшой кусок, Тэас был готов собирать бумаги целые сутки, чтобы получить всю информацию. Ему просто необходимо было получить ее. Он даже забыл, в каком месте и в каком положении находился. Ему вдруг стало все равно. Он собирал листы. Один за другим, как безумный.

Сколько времени прошло? Минувшая ночь была как в тумане. Еще только начинало светать, но он не видел света: в том помещении не было окон. Также не было зрительских кресел, были лишь странные поломанные механизмы. Повсюду стояли колбы, шестеренки, котлы… Сам Тэас лежал в старом кресле в углу темного неуютного заводского помещения. Рядом, на табурете стояла масляная лампа. А еще возле нее лежала толстая стопка листов. Он даже вспоминать не хотел, как собирал их и раскладывал по порядку, а затем уснул. К счастью, листы были пронумерованы. Аккуратными цифрами, выведенными женской рукой.

Тэас приоткрыл глаза и посмотрел на рассказ. Буквы уже не двоились, голова прошла, магия тоже стала понемногу восстанавливаться. Но медленно. Он приподнялся в кресле, сел поудобнее, выпрямив спину, и положил стопку себе на колени. Листы были немного желтые, помятые, но качественные. Как будто из императорской типографии. Каждая буква, каждое слово было написано от руки. Тэас знал этот почерк. Что ж. Он напомнил себе, что сам жаждал прочесть то, что получил. Напомнил себе, что всю ночь проползал по залу, собирая листы, едва соображая, что делал. В конце концов, он ночь потратил, когда еще недавно боролся за каждую секунду! И даже если читать ему уже расхотелось, он просто не имел права не сделать этого. Из уважения к самому себе. Поэтому опустил глаза в текст:

«Здравствуй, Тэас. Это Лундес. Надеюсь, это ты, а не кто-нибудь еще, ведь мы оба знаем, как тяжело отправлять что-либо через время, как сложно отыскать в пространстве нужного человека. Мне удалось удивить тебя? Не знаю, почему вдруг решила сделать это, но мне хотелось бы, чтобы ты прочел эти листы. Нет, ты просто обязан прочесть их.

Это информация. События двухсотлетней давности, которые я пережила. Зачем они тебе сейчас? Уверена, ты поймешь…

Что ты знаешь, что ты помнишь… не буду гадать, начну с самого начала. И потом, если этот текст попадет в руки незнакомца из твоего времени, то следует кое-что разъяснить ему, не так ли? События, описанные здесь, происходили очень и очень давно, даже не на этом континенте. Из тех времен и пишу. Знаю, звучит странно.